
Здесь, среди бархатных драпировок и золотой лепнины, царит ощущений былой роскоши. Великий рояль, словно хранитель забытой музыки, ожидает, когда его снова коснется рука, о которой никто не вспомнит.
Здесь, среди бархатных драпировок и золотой лепнины, царит ощущений былой роскоши. Великий рояль, словно хранитель забытой музыки, ожидает, когда его снова коснется рука, о которой никто не вспомнит.